Искусство витража

Витраж и средневековое богословие

Еще в каролингскую эпоху ясно определилась воспитательная функция искусства, которую оно было призвано осуществлять на протяжении всего Средневековья. Перед художником ставилась задача изображения истины Священного писания. Отправной точкой являлась утвержденная церковью иконографическая традиция, которой художник посредством размышления и опыта давал жизнь в своем произведении. Деятели церкви придавали огромное значение искусству как средству воспитания мирян. Известная латинская формула: "живопись - это магическая поэзия" - без особых затруднений нашла себе соответствующее место среди раннесредневековых эстетических представлений. Поэтому уже каролингские храмы обладали богатым убранством, против чего тем не менее восставали некоторые церковные иерархи.

В готическую эпоху тенденция к пышному украшению соборов произведениями искусства развилась в полной мере. Готический собор явился как бы воплощением поэтической мечты о Божьем граде, символом небесного Иерусалима на земле, представшего в видении пророка Товия со стенами из сапфиров и изумрудов и дверями из драгоценных камней. Его стройная архитектурная красота, таинственное мерцание витражей, роскошное скульптурное убранство и драгоценность утвари были направлены к одной цели - поэтизации литургии. "Внешнее великолепие" должно было идти под руку с "внутренней чистотой", и поэтому все виды искусства - сияющие в грандиозных окнах цветные витражи, расставленная по порталам скульптура, многочисленные рельефы - были призваны направлять человека к "внутренней чистоте" помыслов, воспитывать его и руководить его духовным миром. Теперь воспитательная роль искусства состояла не только в плоском нравоучении. Его морализующий, дидактический смысл был окружен интенсивностью чувства и духовным пространством такой широты, что мог поднимать дух средневекового человека к заоблачным высотам и обогащать его сильными и глубокими переживаниями, направлять к постижению божественного миропорядка.

Древняя иносказательная традиция чрезвычайно обогащала и углубляла взаимоотношения человека с миром духовных ценностей. Символизм придавал мышлению стройность и упорядоченность. Склонность к символической интерпретации средневекового ума проявила себя как в стремлении искусства к чувственному воплощению ирреального, к выражению непознаваемого через постоянно подыскиваемые ему в реальности подобия, так и в наделении искусства особым значением не только как всякого явления бытия, но как создаваемого преимущественно ради его толкования и смысла. Возможность символической интерпретации одухотворяла и возвышала всякое понятие, и каждый художественный образ способен был, таким образом, в своем истолковании объять всю необъятность мифа. Здесь следует упомянуть богословскую школу Шартра, внесшую большой вклад в формирование мышления своего времени: очень важно воспринимать собор в Шартре не просто как шедевр архитектуры, но и как ведущий центр философского образования.

В школе Шартра больше всего почитались древние философы, в том числе Платон, Боэций и Макробий. Христиане называли этих мыслителей создателями священного знания. В этом созвездии ярче всего горела звезда Платона, наиболее важным трудом которого считался труд "Тимей": ученые Шартра окрестили "Тимей" "цветом всей философии". Это произведение наиболее полно соответствует форме и философии готической архитектуры, ибо в "Тимее" содержится эманационная, числовая и геометрическая схема творения, которая стала признанной моделью всей космологии средневековья. В этом диалоге Платон подробно описывает творение и мировую душу в категориях математического воспроизводства и деления души-субстанции с помощью различных интервалов и пропорций, с последующим воспроизведением элементов посредством геометрических фигур.

Постулату Платона о божественно пропорциональном, упорядоченном космосе сопутствовало убеждение, что видимый физический мир, микрокосм, является отражением скрытого всемирного порядка, макрокосма. Платон учил, что физический мир обладает вторичной, изменчивой реальностью, связанной с неизменным вечным порядком. Он верил, что вечное царство "должно быть построено по вечной неизменной схеме, доступной разуму и пониманию; из чего опять же следует, что физический мир является подобием какого-то другого мира" . Однако при этом он высказывал следующую мысль: поскольку микрокосм, или земное царство, является неточным отражением, то физические чувства не могут легко и сразу воспринять скрытый макрокосмический порядок.

Ученые Шартра верили, что Платон и другие auctores, создатели священного знания, выражали свои наиболее мудрые мысли посредством метафор, мифов и сказаний, точно так же, как Христос открывал божественную истину, пользуясь иносказаниями. Метафора была так же связана со скрытым смыслом их трактатов, как видимый, материальный мир связан с божественным космическим порядком. В те времена считалось, что с помощью разума, квадривия и понимания принципов гармонии можно будет поднять покров материи и метафоры, и узреть божественный порядок. Подобное просветление должно было привести к восстановлению божественной природы человека, - процессу, который Платон назвал amnesis, или обретение утраченной божественности.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что выпускники школы Шартра применили эти принципы при строении собора. Создавая свои божественные произведения искусства, возводя здания в соответствии с принципами божественного порядка и священной геометрии, церковники и каменщики пытались подражать самому "Божественному Мастеровому". Они следовали постулату Платона, гласящего, что созерцая порядок и гармонию вселенной, душа оторвется от земли и поднимется к божественному свету.

Величественные формы и скрытая геометрия собора тщательно изучалась многими авторами, указывавших на сложность возможных символических схем в Шартре. Так, Джон Джеймс в своей полемической работе о соборе в Шартре высказал такое предположение, что этот собор можно считать огромным астрономическим календарем. Различные замеры, проведенные от западного фасада здания до осевой капеллы позволяют составить три астрономических календаря - лунный, солнечный и "уравнивающий" - которые были необходимы средневековому человеку для определения даты Пасхи. Луи Шарпантье в своем эзотерическом толковании собора связал замеры горизонтальных уровней нефа с интервалами музыкальной гаммы. Если взглянуть на церковь с этой точки зрения, то ее скрытые пропорции и молчаливая гармония апсид, верхнего ряда окон и нефа могут зазвучать в мозгу человека, заставив его сердце и душу тихо запеть в унисон с божественной гармонией.

К символическому толкованию церковной архитектуры, восходящему еще к раннесредневековой традиции, в эпоху готики присоединяются и образные символические интерпретации находящихся в окне витражей, в которых получила наиболее глубокое и последовательное воплощение тенденция раннесредневекового искусства к выражению ирреального через уподобляемые ему и отождествляемые с ним художественные явления и формы. Свет витражей отождествлялся со светом христианского знания. Как писал Гонорий, "ясные окна, от непогоды охраняющие и свет приносящие, суть отцы церкви, светом христианской доктрины буре и ливню ереси противостоящие. Стекла оконные, лучи света пропускающие, есть дух отцов церкви, божественные вещи во тьме будто в зеркале созерцающий" .

Мистическая интерпретация света, пришедшая на средневековый Запад в переведенных Эригеной сочинениях Псевдо-Дионисия Ареопагита, оказала огромное влияние на произведения готической эпохи. В основе своей, как и фантастические описания свойств драгоценных камней в лапидариях XII-XIII веков, подобные воззрения восходят к древнейшим представлениям о магии света. Большой интерес в этом отношении представляет легенда о храме святого Грааля с описанием эффекта света и драгоценных камней. Комментируемая в XII веке в сочинениях Жильбера де ла Поре и Гуго Сен-Викторского, а в XIII веке - Роберта Гроссетеста Роджера Бэкона мистическая интерпретация света непосредственно связывается с практическими проблемами храмового строительства и оформляется в сочинениях аббата Сугерия о сооружении церкви Сен-Дени.

Как полагает Сугерий, "свет материальный, или природой в пространствах небес расположенный, или на земле человеческим искусством достигнутый, есть образ света интеллигибельного и свыше всего - самого света истинного" . В осмыслении света и его воздействия в эпоху готики, которое нашло прямое и непосредственное воплощение в искусства витража и оформлении витражами готической церкви, сливаются в единую мысль метафизическое представление о свете как образе, символе божественного света, и мистический метод его познания посредством физического созерцания и пребывания в созданной этим светом особой атмосфере.