Витражи Шартра |
"Богоматерь прекрасного окна"
Речь пойдет об относящейся ко второй половине XII столетия прославленной "Богоматери прекрасного окна" в южной части хорового обхода Шартрского собора, памятнике, возникшем на грани двух эпох - романики и готики - и счастливо объединившем в себе лучшие стороны искусства обоих этапов. Витраж заполняет собой стрельчатое окно пятиметровой высоты при ширине 2,2 м, разделенное перпендикулярной решеткой из толстых железных скреп.
|
В образованном ими среднике, на глубоком красном фоне изображена восседающая на престоле Богоматерь в светло-голубом одеянии с младенцем Христом на коленях. В боковых клеймах, в четырех регистрах с каждой стороны, на синем фоне размещены выполненные уже в XIII веке малые фигуры ангелов в красных нимбах и в одеяниях разных цветов, славящие царицу небесную - одни взмахами кадил, другие - протягивая к ней горящие свечи. Соответственно торжественной теме величания интерпретирован и центральный образ: подчеркнутая фронтальность фигуры Марии и симметрия ее силуэта; еще демонстративнее эти черты выявлены в фигуре младенца Христа - в сугубой застылости его развернутого в плоскости силуэта и в ритуальном благословляющем жесте. |
|
Помимо элементов иератического строя, признаки нерасторгнутой связи с романикой обнаруживаются в том, что в идеально-прекрасный образ Богоматери внесены определенные черты остранения: ее фигура так сильно вытянута по вертикали, что сидя она кажется стоящей. В еще большей мере это относится к фигуре Христа - его нарочито спрямленный силуэт, выделенный золотисто-пурпурным одеянием и вынесенный вперед, на зрителя, словно бы парит уже не над, а перед коленями Марии. Близость к романике ощутима в застывших складках драпировок и в общей скульптурности рисунка: фигуры уплощены, но не бесплотны, - их своеобразный сплющенный объем заставляет вспомнить подобные же приемы в романской рельефной скульптуре.
Во всех этих моментах так или иначе дает себя знать стадиальная параллель к скульптурам Королевского портала того же шартрского храма с их форсированным вертикализмом, со строгой ритмикой складок одеяний, с присущей им мерой синкретического единства элементов романики и готики. Но есть и различие, и притом решающее: в скульптурах Королевского портала нет той меры излучения жизни, того контакта со зрителем, который составляет существенную черту "Богоматери прекрасного окна" и относится уже к сфере готического мировидения. Эти черты приоткрываются в неожиданном, но в данном случае чрезвычайно значимом мотиве - в легком наклоне увенчанной короной головы Марии, в ее смещении с вертикальной оси, этой обязательной иератической координаты, особенно заметном в контексте с неколебимой застылостью младенца-Христа. Мотив наклона, в свою очередь, усилен несколько скошенным рисунком лика Богоматери, очерченного твердым, без поправок, движением кисти. Объемная моделировка лица здесь в полную силу не используется: эффект стереоскопичности достигнут в первую очередь средствами линейного рисунка, в котором при чрезвычайной - на грани идеальной схемы - обобщенности угадано то, что можно назвать живыми линиями жизни. И, наконец, взгляд Марии, взгляд больших миндалевидных глаз под дугами бровей, исполненный уверенной силы и доброжелательности. Редкий случай, в особенности для витража: перед нами образ, представленный в ореоле торжественной репрезентации, но уже без прежней недоступности, - дистанция между ним и зрителем утрачивает былую неодолимость. Зрелая красота Марии и присущая образу внутренняя гармония далеки от иконных ликов, от метафизической трансцендентности романских лиц-масок и от избыточно экспрессивного духовного порыва готики - в этом плане шартрская Богоматерь оказывается в обособленном положении среди созданий как своего, так и более позднего времени.
И о другой стороне этого произведения: "Богоматерь прекрасного окна" дает по-своему наиболее впечатляющий пример слитности материала и образа, конструкции витража и его изобразительного решения. В принципе, железная арматурная решетка в раме витража и свинцовый переплет контуров всегда выступают как неотъемлемые элементы его композиции и тем самым входят в арсенал его образности. В отношении витража "Прекрасного окна" это очевиднее, чем где-либо. С прямоугольной решеткой перемежающихся тонких и утолщенных скреп здесь находится в редкой пропорциональной согласованности мощный рисунок свинцовых контуров-перемычек - вместе они образуют единый линейный каркас изображения, эстетическое воздействие которого неотделимо от цветовой стороны, тяготеющей в этом произведении к полнозвучным тонам в крупных плоскостях, без развернутой нюансировки более поздних витражей. О неразделимой впаянности изображения в арматуру свидетельствует такой, казалось бы, чисто технический момент: овал лица Богоматери прямо посередине пересечен одной из тонких горизонтальных тяг, протянутых между боковыми краями рамы. Возникает как будто естественный импульс удалить или переместить эту тягу, но мысленное осуществление такой попытки убеждает, что в этом случае витражный образ утратит нечто от своей специфической выразительности. Взаимодействие каркаса и цвета, взаимно усиливающее оба эти слагаемые, в сочетании с мощным фронтальным эффектом центрального образа и его фигурным обрамлением сообщает "Богоматери прекрасного окна" ту меру образной фундаментальности, которой не всегда обладают витражные образы зрелой готики. С достаточной уверенностью можно утверждать, что это раннее произведение, возникшее в самом начале готического этапа, оказалось непревзойденным среди типологически родственных ему витражных композиций с доминирующим монументальным однофигурным изображением.
