Витражи Шартра |
Многочастные витражные композиции. Центральное окно западной стены Шартрского собора
|
Перейдем теперь к многочастным витражным композициям развернуто-эпического характера - в этой типологической форме готика оставила множество разнообразнейших решений. В исходном пункте их эволюции находится соседствующее с "Древом Иессеевым" и также относимое к середине XII века центральное витражное окно западной стены в Шартрском соборе с эпизодами евангельского повествования. Несмотря на столь раннюю дату, перед нами произведение, отмеченное подлинной масштабностью, широтой тематического охвата мотивов Нового завета и незаурядной художественной силой. При высоте около восьми метров витражное окно вмещает распределенные в трех вертикальных рядах двадцать четыре клейма, не считая фигурного заполнения в стрельчатой части оконного проема. |
|
Многочастное повествование в витражных композициях имеет свои правила построения. Можно сказать, что множество клейм в таком витраже являет собой не ограниченный ряд отдельных канонических эпизодов, а их расширенный цикл. Обзор их начинается снизу с трех клейм с изображениями Благовещения, встречи Марии и Елизаветы и Рождества и продолжается в высоту, регистр за регистром, олицетворяя, тем самым, принцип восхождения в соответствии с общей идейной программой монументальной композиции. Особое историческое место этого памятника, едва перешедшего рубеж между романикой и готикой, складывается в некоторых присущих только ему моментах. Во-первых, в самой специфике претворения эпического начала, которое хотя и проявляет себя в многочастной развернутости новозаветного рассказа, в обилии изображаемых эпизодов, однако в каждом эпизоде, взятом в отдельности, сами повествовательные признаки максимально нейтрализованы. Об этом свидетельствует подчеркнутый лаконизм в обрисовке события, выключенность чувства времени, акцент на статике вместо динамики действия, решительная антипатия к его детализации и к разного рода сопровождающим подробностям. В каждом из клейм очевидны приметы установившихся иконографических формул, - хотя при всем том нельзя отрицать своеобразной наивной живости этих изображений. Другой, собственно композиционный момент: плотное заполнение всего обширного поля витража фигуративными клеймами, сравнительно с которыми собственно орнаментальное начало - как принцип общей компоновки и в качестве сопутствующих мотивов - отступает даже не на второй, а на дальний план.
|
Использованы клейма только двух типов - квадратные и круглые, причем точно совпадающие с квадратами арматурной решетки. Они еще не образуют сложного узора, чередуясь в простом шахматном порядке и примыкая своими обрамлениями друг к другу практически без интервалов, если не считать таковыми скромно украшенные неизбежные утолки, образуемые клеймами круговых очертаний. Сами клейма достаточно крупного размера - почти метровые, и столь же внушительны помещенные в них немногочисленные фигуры, чаще всего две-три; стоя или сидя они целиком заполняют кадр. Соответственно и техника витражного набора не дробная, не размельченная, а укрупненная, из весомых кусков цветного стекла, что содействует лапидарности изобразительной манеры. |
Фигуры приземистых пропорций; характерно готические гибкие линии им еще не свойственны, силуэты устойчивы и хорошо согласуются с вертикалями и горизонталями, прочерченными утолщенными черными линиями арматуры. Колорит тяготеет к яркой гамме основных цветов с добавлением зеленого; строго чередуются цветные фоны: в квадратных клеймах красные, в круглых - синие, утверждая тем самым четкий архитектонический строй многочастной композиции и создавая устойчивую колористическую основу для цветовой гаммы каждого клейма. Очень важна роль контуров, обводящих не только фигуры и предметы, но и каждый кусок цветного стекла - даже в ровных плоскостях фонов, и создающих благодаря этому особый "крупномозаичный" эффект витражного набора. Вся монументальная композиция в сумме своих изображений рождает ощущение здоровой силы, цельности образов, нерушимой основательности своего строя, - спиритуалистический накал, свойственный созданиям зрелой готики, здесь еще не проявился. Как и "Богоматерь прекрасного окна" в том же соборе, данный витраж занял свое особое место в бесчисленном ряду последовавших за ним решений в многочастной повествовательной форме, не уступая им в общем художественном результате, несмотря на их большую стилевую определенность, многообразие композиционных вариаций и возрастающую изощренность изобразительного языка.
Дальнейшее развитие типологической формы многочастных повествовательных витражей породило чрезвычайное изобилие вариантов их композиционной структуры, определяемых тремя основными факторами: 1)характером геометрических очертаний клейм с фигуративными изображениями и взаимных узорных комбинаций этих клейм в построении витражной композиции в целом; 2)способами построения эпизодов внутри каждого клейма в отдельности; 3) формами орнаментального узора, заполняющего интервалы между клеймами. К этим факторам добавляются специфические моменты, относящиеся к тематической организации витражей рассматриваемого типа. Поскольку непременная особенность каждого из них состоит в соблюдении строжайшего единства общего орнаментально-архитектонического построения, естественным представляется, что такая же степень единства должна распространяться на их последовательную тематическую привязку к выбранным для воплощения разделам Священной истории. Только что рассмотренный шартрский витраж как будто подтверждает верность этому принципу, как и ряд других созданий уже в пору зрелой готики. Однако следование этому правилу не было обязательным: запросы заказчиков и практика мастеров-витражистов показывает, что и те и другие нередко были далеки от догматического ригоризма в этом вопросе. Нам уже приходилось наблюдать, как в сугубо "монографических" монументальных одно-фигурных витражах в их нижней части выделялись клейма для дополнительных изображений с отдельными фигурами и целыми эпизодами из Священного писания или даже сценами совсем иного рода, отнюдь не имеющими прямой смысловой связи с основным изображением, вплоть до показа эпизодов труда ремесленников, корпорации которых выступали в качестве дарителей.
|
Здесь возникает некоторая параллель с наружной храмовой скульптурой, где также встречаются примеры достаточно свободных сочетаний сакральных и профанных мотивов, с тем, однако, отличием, что скульптурные ансамбли все же не основывались на столь жестком диктате замкнутой в себе орнаментально композиционной системы, как оконные витражи. Примером подобного нарушения единства тематического материала и смешения мотивов, восходящих к разным источникам Священной истории, может служить один из самых значительных по своим художественным достоинствам витражей Шартрского собора в южном боковом нефе, совмещающий в себе эпизоды из разных частей Ветхого и Нового завета. В изобразительных циклах романики и готики были, как мы знаем, распространены программно обусловленные параллельные сопоставления тематических мотивов из обеих частей Писания, но в данном случае параллелизм далеко не очевиден, и мотивация сближения разнородных содержательных мотивов (если оно оправданно) требует для зрителя специального комментария. |
|
|
Центр этого витража, привлекающего глубокой хроматической согласованностью тембров основных его тонов - синего и красного, занимает сложная комбинация в виде концентрических четырехлистников, подразделяемых на несколько клейм. Все эти клейма, кроме одного (о котором будет сказано ниже), заняты эпизодами ветхозаветного цикла - сотворения Адама и Евы и грехопадения, а в центральном клейме, на правах тематически определяющего образа, на ярчайшем горяще-красном фоне, среди деревьев райского сада изображен нагой Адам с сорванным яблоком в руке. |
В таком тематическом контексте неожиданным выглядит размещение прямо под узловой частью витража горизонтального пояса из трех клейм с эпизодами одной из новозаветных притч - о милосердном самаритянине. Что же касается изобразительного языка данного витража, то все его слагаемые демонстрируют - в границах готической стилистики - свободное владение композиционными мизансценами в сложных геометрических обрамлениях; фигуры, в том числе обнаженные, представлены в разнообразных ситуациях. Таковы эпизоды с самаритянином, перевязывающим раны путника, который пострадал от нападения разбойников, с тем же самаритянином, ведущим на поводу осла, которого он уступил раненому, и с гостеприимно встречающим их хозяином постоялого двора. Вместе с тем, мастеру данного витража присуще глубокое понимание специфики этого вида искусства, сказывающееся в выразительности цветных силуэтов, в твердой акцентировке линейных контуров, в крупном мозаическом наборе цветных фонов - ярко-красных в клеймах, расположенных по центральной оси окна, синих - в боковых. Нельзя не отметить существенной новации - отсутствия привычной перпендикулярной решетки железных скреп. Линии арматуры приняли теперь криволинейные очертания и полностью совпадают с дугами и кругами самих клейм. В свою очередь, широкие черные линии скреп окаймлены столь же широкими просвечивающими белыми обводами; черное и белое эффектно рисуется на фоне заполняющего интервалы между клеймами нейтрального, в простую клетку геометрического орнамента.
