Витражи Шартра |
Южная роза Шартрского собора
Южная роза - дар Пьера Моклера, герцога Бретонского, датируемая временем около 1230 года, в основе своей программы имеет образы Апокалипсиса. Ощущение каркасности в южной розе нейтрализовано, и клейма, хотя и расположены по расходящимся осям, из-за отсутствия радиальных линий выглядят пребывающими в свободном парении. Модульной и символической основой для всего строя розы служит число двенадцать. В самом центре - словно бы обведенный двенадцатью светящимися жемчужинами - традиционно небольшой круг с торжественно восседающим на престоле Христом-вседержителем в белом хитоне и голубом плаще.
|
Ближайшую к центру орбиту образуют двенадцать медальонов с фигурами ангелов, окруженные дополнительными вытянутыми обрамлениями. Затем следует ведущий мотив всей композиции: вторая орбита из двенадцати более крупных клейм, каждое в кольцевых орнаментальных обводках; внутри клейм - изображения пророков в светлых одеждах, все на ярко-голубом фоне. Необходимую устойчивость этому кольцу клейм в их бескаркасной бытии придает скрытый эффект: четыре клейма из двенадцати, снабженные выделяющим их обрамлением, расположены крестообразно, четко фиксируя тем самым вертикальную и горизонтальные оси. Третью, последнюю орбиту розы образуют непосредственно примыкающие к ее внешней окружности двенадцать крупных сегментов с дугами, обращенными к ее центру; в каждом из сегментов, в свою очередь, вписано малое круглое клеймо с фигурным изображением на цветном фоне. |
|
Особенность южной розы составляет цветовая гамма с "пленерным" уклоном: на общем темном фоне стены и арматурного узора выделяются светлые тона с акцентировкой ярко-голубого и золотистого. В шартрской розе, в соответствии с духом Апокалипсиса, с образами видений, преобладают словно бы парящие, развернутые в плоскости фигурные изображения. Общий эмоциональный тон композиции, однако, далек от эсхатологических потрясений, - доминирует чувство высокой духовной превознесенности.
К шедеврам витражного искусства должен быть отнесен прилегающий к южной розе в ее нижней части пятиоконный просвет, по масштабам и по образной активности воспринимающийся не как традиционное дополнение к основной части ансамбля - самой розе, а как в своем роде равноценный объект. Пять тесно сгруппированных ланцетовидных окон семиметровой высоты образуют в значительной мере самостоятельное целое со своей собственной содержательной программой. В центре этой композиции - в среднем окне- торжественно-репрезентативный образ изображенной в полный рост Богоматери с младенцем в облике царицы небесной в золотой короне. По сторонам от нее - четыре великих пророка, несущих на своих плечах четырех евангелистов, - прямолинейно наглядный символ союза Ветхого и Нового завета. Нелегкий для художественной реализации мотив "удвоенных" по высоте фигур как нельзя лучше укладывается в вытянутый формат окон, плотно заполняя их. Примечательно, что в условиях такого соседства центральное, осевое положение образа Богоматери выявлено не увеличением, а уменьшением ее силуэта сравнительно с "двойными" силуэтами в окнах по сторонам от нее - композиционный ход, компенсируемый строгой фронтальностью ее фигуры, более высоким, чем у евангелистов, ярко-красным подножием и более крупным балдахином над ее головой.
|
Что касается самих евангелистов с пророками, то все они отмечены экспрессивной выраженностью типов и энергией пластической режиссуры. Своей открытостью и духовным благородством среди пророков выделяется молодой прекрасный Исайя, на плечах которого восседает евангелист Марк, - неизбежными для витража скупыми средствами здесь воплощен один из привлекательнейших образов готики. |
В плане колорита окна южного Шартрского просвета принадлежат к лучшим из крупных фигурных витражей. Пленерная гамма здесь более развернута в своем красочном диапазоне, нежели в самой розе. Нужно обратить внимание на эффектное в плане ансамблевой архитектоники композиционное распределение цветовых силуэтов: фоны витражных окон в центре и по краям - ярко-голубые, в тех, что между ними - ярко-красные, ближе к киновари, чем к кармину; фигуры на красных фонах увенчаны голубыми нимбами, на голубом фоне - красными. Одежды рисуются крупными контрастными планами цвета - темно-пурпурным, зеленым, золотисто-желтым, белым - все в полную силу звучности. Каждое из окон отмечено своим особым выбором и сочетанием цветов, но вместе они приведены в безусловное ансамблевое единство.
